Ирландский кудесник гитары рассказывает об особенностях своего стиля аккомпанемента, оказавшего влияние на многих гитаристов, а также о сочинении песен с традиционным звучанием.

Слушая новый альбом Джона Дойла, «Shadow and Light», можно легко поверить в то, что это сборник ирландских песен, сочиненных столетия назад, прекрасно спетых и сыгранных на акустической гитаре, бузуки и других струнных  инструментах. Однако, прочитав аннотацию в буклете, мы узнаем, что эти песни не «традиционные, в аранжировке Джона Дойла», а его собственное творчество — даже песни о кораблекрушениях XIX в. и страданиях ирландских солдат в Гражданской Войне. «Shadow and Light» — это альбом, сочиненный и записанный одним человеком, который вдохновлялся не размышлениями о собственном опыте, а историей, воплощенной в лицах. 

Этот альбом — закономерный шаг в развитии выросшего в Дублине музыканта, который впервые произвел фурор в мире кельтской музыки в девяностых годах, благодаря своей динамичной гитарной игре в ирландско-американской группе «Solas». Не так много ритм-гитаристов оказываются в центре внимания, но супер-мощная манера аккомпанемента Дойла — это феномен в такой традиционной музыке как Solas. В композициях, которые большинство музыкантов обыграло бы двумя-тремя аккордами, Дойл задействует весь гриф, на лету замещает аккорды, и каждый повтор мелодии превращается в новое гармоническое путешествие с басовыми обыгрываниями и контрмелодиями, которые заставляют музыку пульсировать.

С тех пор как Дойл оставил «Solas» в 2001 году, он участвовал в ряде проектов, включая сотрудничество со скрипачкой Лиз Кэрролл (Liz Carroll) и первой вокалисткой «Solas» Кэрэн Кейси (Karan Casey), недавнее сотрудничество с коллективом Джоан Баэз (Joan Baez) и два соло-альбома, «Wayward Son» и «Evening Comes Early». Уже более 20 лет Дойл живет в США (в настоящий момент в городе Эшвилл, штат Северная Каролина) и выступает как сольно, так и с Кейси и другими музыкантами.

Я встретился с Дойлом близ Филадельфии, на домашнем концерте, где в сопровождении скрипача Дункана Виккела он отыграл сногсшибательную программу и продемонстрировал полный спектр своих навыков игры на гитаре, от бесшабашных ритм-партий до прекрасного мелодичного фингерстайла (который он на самом деле исполняет при помощи медиатора и одного пальца). Перед концертом добродушный виртуоз, сидя со своим леворуким «Muidermann» с плоским топом, пролил всет на то, как он чтит и дополняет традицию как гитарист и автор песен.

Как ты пришел к созданию своего стилю «аккомпанемента в вечном движении», благодаря которому к тебе впервые пришла известность в составе «Solas»?

Дойл: Я рос в Дублине, а мой отец был из Слайго, так что у меня сложились двойственные отношения с музыкой. С одной стороны, я был музыкантом из городской среды, так что мой стиль был пропитан тревогой и беспокойством (смеется), но с другой, я проводил намало времени и в сельской атмосфере Слайго. С ранних лет я находился под большим влиянием Арти МакГлинна (Arty McGlynn) и Пола Брэйди (Paul Brady) и пытался комбинировать их стили. Мне нравилась энергичность Брэйди и чистая музыкальность Арти МакГлинна. Еще Донал Ланни (Donal Lunny) — он играл ритм на бузуки и мастерски пользовался гармоническими заменами, а еще Анди Ирвин (Andy Irvine)… И среди всех этих людей я пытался найти то самое особое драйвовое звучание. Все вещи, что мы играли в «Solas», были весьма динамичными. Я пытался быть и басистом и перкуссионистом и гитаристом одновременно, поскольку мы не могли позволить себе ни басиста, ни перкуссиониста.

Если бы в «Solas» был басист, ты не мог бы так свободно менять аккорды.

Дойл: Именно, а я делал это с большим удовольствием. В ирландской или кельтской музыке сама идея аккомпанирования относительно нова. Нет устоявшейся традиции относительно того, где должен быть какой аккорд. Так что у аккомпанирующих музыкантов больше свободы, чем у солирующих. Меньше канонов в духе «здесь должно произойти вот это». Так что меня гораздо больше интересовало «что может произойти».

Не мог бы ты привести пример того, как ты берешь простую аккордовую последовательность и создаешь ее вариации с помощью замещения аккордов?

Дойл: Итак, давайте настроимся в дроп-D, в котором у вас будет нижний дрон D. В основе ирландской музыки часто бывает D, поскольку она строится на иллеан пайпах, а их нижняя нота это D. И поскольку в строях дроп-D и DADGAD та же самая нижняя нота, они прекрасно подходят для аккомпанемента.
Например, вы обыгрываете песню «The Wind That Shakes the Barley» [Example 1]. Вот эта мелодия. Ее гармония это, по сути, D, G, D, G, A [Example 2]. В первую очередь вы, вероятно, обратите внимание на то, что это модальные аккорды.

 Нет терций.

Дойл: Нет терций — нет дерьма (смеется) (прим. — каламбур на схожести звучаний слов:»no thirds — no turds»). Это очень важно. Причина, по которой мы предпочитаем использовать такие аккорды — в том, что в таком случае меньше вероятность ошибки. Если тебе кричат «ля» и ты играешь ля модальный, он может подойти и к ля-мажору, и к ля-минору и к ля-миксолидийскому. Также у него свое особенное тональное качество. Соль такой открытый (прижимает только пятую и шестую струну) потому что он длится всего одну или две доли. Ля — просто один палец на втором ладу пятой струны, поскольку он длится всего одну долю.

И первое, на что я обратил внимание — параллельный минор. То есть каждый раз, когда вы играете D, вы можете сыграть и Bm [Example 3]. Можно сыграть и F#m, минорное трезвучие от третьей ступени [Example 4] — не так часто как Bm, но можно. Можно играть септаккорды, нонаккорды, варьировать позиции… [Example 5]. Затем я заметил, что параллельный минор подходит даже там, где находится другой аккорд. Параллельный минор для G это Em, так что всегда можно сыграть Em там, где играется G, а затем восходящую последовательность D-Em-F#m-G-A. Так что это уже кое-что меняет. И на A, конечно, можно использовать F#m (параллельный минор) или C#m (минорное трезвучие от третьей ступени). Так что в итоге не обязательно даже играть тонический аккорд, если не хочется [Example 6]. Для меня было интереснее, что можно поменять на самом деле все, а затем добавить еще и обыгрывание баса [Example 7].

В ритм-партии есть своего рода мелодика.

Дойл: Один из фактов, на которые я обратил внимание, заключался в том, что многие любители музыки не обязательно слышат фактическую мелодию (напевает «The Wind That Shakes the Barley»). Они слышат… музыку. Так что я пытаюсь найти гармонию или контрмелодию, которая, возможно, немного проще, чем фактическая мелодия, я подчеркиваю те места в основной мелодии, которые мне наиболее интересны (см. видео пример).

Легко ли тебе дался переход от аккомпанирования традиционной музыке к написанию собственных песен с традиционным звучанием?

Дойл: Думаю, да. Мой мозг просто запрограммирован на это. Я слушал так много традиционной музыки, что я просто представляю себе песню в этом ключе и уже чувствую себя уютно и комфортно. Музыка приводит меня в возбуждение, у меня просто мурашки по спине, когда я слышу что-то из этой традиции. Я всегда хотел услышать новые трактовки исторических тем. И на новом альбоме я пытаюсь сделать именно это, переложить любимые мной истории в формат песен, которые стали бы новой частью традиции.

Вот откуда эти новые песни с множеством кораблекрушений.

Дойл: Множеством смертей и разрушений!

В то же время в некоторых песнях затрагиваются и личные темы — например, история о твоем прадеде в песне «The Arabic».

Дойл: Мартин Лохан… Он был на параходе Arabic. В августе 1916 он решил эмигрировать и попал на этот корабль. U24, немецкая подводная лодка, была на маневрах (а это была середина первой мировой войны). Это было сразу после того как потонула Lusitania (прим. — американский лайнер, торпедированный и потопленный в 1915 г. немецкой субмариной, что стало одним из поводов для вовлечения Америки в первую мировую войну), и подводная лодка выпустила две торпеды в сторону Arabic. Он потонул в течение 10 минут, и мой прадед был одним из выживших, и вот я написал песню об этом.

Для тебя процесс сочинения песни похож на аранжировку традиционной мелодии?

Дойл: Думаю, это схожие процессы. Конечно, в сочинении песен есть очень творческий аспект, но творческий аспект есть и в аранжировке традиционных вещей — я был бы обычным историком, если бы хотел просто записать их. Я не вижу смысла делать традиционную вещь, если в этом не будет творчества; я хочу показать свою любовь к песне, показать, что, как мне кажется, представляет собой суть песни, мое представление о том, что может произойти, вместо того, как ее воспринимают остальные. Как представляю ее себе я, и как представляете ее себе вы — возможно, совершенно разные вещи. Возьмем простую песню вроде «The Wild Rover». Она известна как песня о пьянстве, но на самом деле она — о бедах, которые может принести пьянство: «Если бы у меня были все деньги, что я на тебя спустил/На них я бы мог завести семью/Настелил бы крышу на новом домике, купил бы амбар…»

Так что без пристального рассмотрения традиционной песни нельзя понять, в чем ее суть. То же самое касается и сочинения песен на исторические темы. Они не столько об истории, сколько о том, что мы обречены повторять ее, поскольку почти никто не уделяет ей внимания. Вот почему я пишу эти песни. Во многих странах по-прежнему голодают люди. А мы предпочитаем не обращать на это внимания. По-прежнему происходят битвы и непрекращающиеся войны.

Есть и беженцы.

Дойл: Именно. Эмигранты. Конечно же, я так увлечен сочинением псесен про эмигрантов, потому что я сам эмигрант.

Это напоминает мне о «Liberty’s Sweet Shore», твоей песене о британских эмигрантах времен голодных 1840-ых. В гитарной партии очень сильная мелодия. В сравнении с тем, что мы говорили об аккомпанементе традиционным песням, это намного более самобытный стиль.

Дойл: Наибольшее влияние в этом стиле на меня оказала английская фолк-музыка, например Ричард Томпсон (Richard Tompson), Дик Гохан (Dick Gaughan), Мартин Карти (Martin Carthy). Ника Джонса (Nic Jones) я услышал позже — когда мне было за 20. И этот стиль — попытка подражать тому, что делали они. Не знаю, кто однажды сказал мне: «Твой стиль — это скорее то, что ты не можешь сыграть, а не то, что ты можешь». Я не мог играть как Карти, я думаю, никто на самом деле не сможет сыграть как Мартин Карти, и игра Ричарда Томпсона совершенно самобытна. И Дик Гохан тоже — все они изумительные музыканты. Я хотел скопировать их стиль, так что я настраивался так и этак, пытаясь понять, как они это делают, и таким образом я нашел что-то еще.

Гитара в «Liberty’s Sweet Shore» и других новых песнях звучит похоже на фингерстайл, но на самом деле ты играешь медиатором и пальцами, верно?

Дойл: По сути, да. Ричард Томпсон играет медиатором и двумя-тремя пальцами, и может делать эти роллы. Но я использую только средний палец. Не знаю, почему я к этому пришел. Возможно, я просто ленился. Но знаешь, я обнаружил, что могу сыграть такой ролл медиатором и при этом еще добавлять маленькие обыгрывания к медиаторной игре. «Liberty’s Sweet Shore» играется в строе CFCGCD.
________________________________________

Строи Дойла.

Аккомпанируя традиционным песням, Джон Дойл обычно придерживается строя дроп-D. В других ситуациях он использовал ряд строев, включая DADGAD, DGDADE, CGDGAD, CGCGCE и даже строи от ноты B, такие как BF#BF#BF# и BEBF#BF#. Но, в конце концов, ему надоело так часто перестраиваться, и он остановился на CFCGCD, который используется на многих песнях с альбома «Shadow and Light». Дойл называет этот строй от ноты до «удачной смесью» остальных строев, которая прекрасно подходит для того, чтобы петь в тональностях C и F (или в других, если использовать каподастр). «На верхней струне вы получаете секунду, так что это очень напоминает строй банджо» — говорит он. «Также у него красивое мрачное звучание из-за квинт на средних струнах. В нем есть такое ощущение, которого не добиться в стандартном строе».
________________________________________

Еще одна песня с действительно сильной гитарной мелодией это «The Bitter Brew», у которой более блюзовый оттенок.

Дойл: Думаю, это DADGAD [Example 8]

Ты упоминал «The Arabic». Соло в альбомной версии содержит довольно замысловатую гитарную партию. Не мог бы ты продемонстрировать часть ее?

Дойл: Полагаю, это ее начало. Здесь песня делает паузу, и мы пытаемся сохранить движение, чтобы не было заминки — вот тонический аккорд, вот аккорд от седьмой ступени, от четвертой. Мне никогда не хотелось так играть. Я всегда хотел найти что-то еще. Так что мы начинаем вот с этого [Example 9].

Я делаю так (держит медиатор большим и указательным пальцем), когда я просто использую медиатор для отдельных пассажей, а затем меняю пальцы: когда я играю боем, я обычно вместе с большим пальцем держу медиатор указательным и средним. При игре боем важно, чтобы рука чувствовала себя свободно и расслаюленно. Медиатор опускается на струны под углом 45 градусов, и когда он возвращается, желательно делать это под тем же углом, и два пальца помогают в этом. При этом будет ощущение постоянного движения медиатора в руке. Когда я преподаю, я говорю — «первый, у кого медиатор упадет в розетку, победил». Нужно, чтоб ваши движения медиатором были свободными.

Можешь ли ты дать пару советов по игре быстрых триолей, типичных для ирландской музыки?

Дойл: Орнаментирование, триоли — это одна из вещей, которые в некотором смысле разделяют игроков блюграсс и ирландской музыки. Это имитация волынки. Игроки на тенор банджо переняли их у волынщиков, и скрипачи переняли их у волынщиков, а гитаристы заимствуют их у банджо или волынок. Общий смысл в игре штрихом вниз-вверх-вниз, но нужно сыграть удар вниз перед тем как это делать [Example 10]. И затем просто сделать все это быстро. Если хочется, можно добавить грязи посередине, где это делают волынки — у них эта грязь повляется посередине высокой ноты [Example 11]. А есть еще триоль роллом [Example 12]. Тот же самый смысл, со штрихом вниз-вниз-глушение-вниз [Example 13].

Вначале ты был известен своим стилем игры ритм-партий, но сейчас твоя гитарная техника включает в себя сольные пассажи, мелодичный фингерстайл и многие другие стили. Какой твой любимый способ игры?

Дойл: Это зависит от настроения, верно? Мне нравится аккомпанировать песням. Я думаю, что из этого я извлекаю максимум возможного. Но когда я работаю с по-настоящему хорошими традиционными музыкантами и мне нужно просто играть боем, с этим  чувством ничто не сравнится. Оно похоже на Дзен. Нет ничего кроме ритма и аккордов, они сменяют друг друга, и ты полностью погружен в этот момент, и это на самом деле ни на что не похожее ощущение. Когда ты чувствуешь этот драйв, энергия поразительна. Это прекрасно — быть частью этого. Так что я питаю к этому слабость.

________________________________________

На чем он играет.

— Акустические гитары: Основная гитара, с которой выступает Дойл, сделана в Гранд-Форкс, Северная Дакота, Кевином Муидерманом (Kevin Muiderman) (muidermanguitars.com, см. раздел Luthier’s Workbench, September 2010). У гитары, которую можно видеть в видеороликах на сайте AcousticGuitar.com , композитные пружины из дерева и графита и двухслойная верхняя дека — два тонких слоя дерева, соединенные кевларовой ячеистой сердцевиной (для болеее подробной информации о двойных деках см. журнал «21st-Century Guitar,» март 2012). Двойная дека позволяет Муидерману достичь, как он говорит, широкого динамического диапазона, а также равномерности и ясности звучания по всему грифу, которой он не может добиться с традиционным способом изготовления гитар. Задняя дека и обечайка сделаны из прочного махагона. Среди остальных гитар Дойла — Fylde Falstaff и Lowden D10.

— Другие инструменты: две гитары-бузуки («гизуки») работы Муидермана, одна восьмиструнная (парные струны, настроенные в FCGC) и одна десятиструнная (пять пар струн, настроенные в CFCGC), у обеих такие же композитные пружины и двойной топ, как на основной гитаре Дойла. Октавная мандолина Trillium работы мастера Боба Абрамс (Bob Abrams)из Новой Англии (octavemandolin.com), сделанная из древней скамьи из красного дерева, настроенная в CGDA. Бузуки работы Джордана Макконнелла (Jordan McConnell, mcconnellguitars.com), настроенный в FCGC.

— Усиление: система K&K Quantum Trinity (kksound.com), со звукоснимателем, микрофоном и внешним тембр-блоком на всех инструментах.

— Струны: D’Adddario из фосфористой бронзы, средне-сильное натяжение, заказных диаметров .013, .017, .026, .039, .049, и .070 в басу для настройки в D, C или ниже. Прежде чем пробовать поставить такую жесткую шестую струны, предупреждает он, следует удостовериться, что гитара выдержит такое натяжение. Если вы используете набор струн со средним натяжением в пониженных строях, дойл рекомендует поставить хотя бы более толстую нижнюю стуну — .059 или .060.

— Каподастр: Shubb.

— Медиатор: Нейлоновый Dunlop .73 мм. От таких нейлоновых медиаторов, отмечает Дойл, нет шума как от пластиковых, и они становятся более гибкими когда разогреваются.
________________________________________

Liberty’s Sweet Shore
Музыка и слова — Джон Дойл и Кэтрин Петерсон Дойл

Вместе со своей женой Кэти Джон Дойл написал эту трогательную и прекрасную песню об ирландских эмигрантах, совершающих изнурительные и часто смертельные плавания в Канаду во время голодания 1840-ых. Гросс-Иль (Grosse-?le), упоминаемый в тексте — это остров поодаль от Квебека, где новоприбывших изолировали на карантин и где тысячи из них погибли от холеры и прочих болезней. Дойл играет эту песню в строе CFCGCD, с каподастром на пятом ладу и использует медиатор и средний палец для прекрасной мелодичной партии аккомпанирующей гитары. Зная, как бегло Дойл управляется с заменами аккордов и вариациями, неудивительно, что он не играет каждый куплет одинаково. В табулатуре можно увидеть вариации в гармонической последовательности в том виде, как они сыграны на альбомной версии (в своей видео демонстрации на сайте AcousticGuitar.com он также играет немного иначе, чем на альбомной версии). При живом исполнении, ради простоты, он иногда играет «Liberty’s Sweet Shore» в строе дроп-D с каподастром на третьем ладу.

Перевод статьи: Даниил Серый http://vk.com/id1476749